Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения] - Петр Киле

Сад на склоне холма; беседка; груда камней, под которыми вход в подземное хранилище. Звездная ночь. Жрец с факелом, иерофант и мисты блуждают за деревьями, за ними из беседки наблюдает публика.

             Л е в к и п п аКак ночь темна!

                Д о р и д а                              Хотя и крупны звезды,Но свет их освещает только небо,Там в вышине, где обитают боги,А здесь и без мистерий жутко мне.

                  К л и оИерофант там что-то говорит;Я слышу все, но не пойму ни слова.

         М у ж с к о й  г о л о сИз древних заклинаний; смысл священныйНе должен быть понятным всем, иначеВоздействия не будет, в тайне - дело,Как в тайне жизни, так и в тайне смерти.

                М а л ь ч и кАлкивиад их знает в самом деле?

               Л е в к и п п аОн шутит.

                  Д о р и д а                   А меня бросает в дрожь.

                    К л и оИ страх нам сладостен, когда он с намиИграет жизнь свою полушутя,Неистов и беспечен, как дитя.

               М а л ь ч и кФакелоносец провалился в погреб.

          М у ж с к о й  г о л о сНет, свет блуждает в глубине Аида,Куда иерофант повел всех мистов.

               М а л ь ч и кОни умрут?

          М у ж с к о й  г о л о с                     Конечно! Но воскреснутДля жизни новой, в том смысл посвященья.

              Л е в к и п п аТам показался вестник, наш поэт.

                В е с т н и кИакх, и он же Вакх или Дионис,Сын Персефоны от царя боговИли Семелы от того же Зевса, -Все в таинствах священный смысл имеет,Нелепый с виду для непосвященных, -Так, этот бог - театра и вина,Богиней Лиссой вечно одержимый,В безумие впадая, вниз стремится,В Аид, на Елисейские поля,Где вакханалии справлять удобно, -Итак, Дионис призывает мистовПоследовать на таинства за ним.

              И е р о ф а н тСлыхали, мисты? Зов услышан нами.Не бойтесь смерти. В боге мы бессмертны.

Все проваливаются куда-то с треском и с шумом, вспыхивает пламя и обволакивается дымом.

Сцена 2

Агора, площадь для проведения Народного собрания среди административных и культовых сооружений: у ограды и стен Круглой палаты (здания Совета) каменная трибуна, перед которой амфитеатром расположены деревянные скамьи; поблизости два или три алтаря, храм Ареса, торговые лавки. Под платанами на скамьях и вокруг народ кучками; слышны то возмущенные голоса, то смех.

1-й  а ф и н я н и н. Что же это за несчастье новое обрушилось на Афины? За одну ночь все гермы, сколько их ни стоят у общественных и частных домов, подверглись нападениям каких-то злоумышленников и весьма пострадали.

2-й  а ф и н я н и н. Отбиты носы и бороды и это самое - фаллосы. Такого еще не бывало!

3-й  а ф и н я н и н. Злая, неуместная шутка!

2-й  а ф и н я н и н. Шутка? Святотатство! Андокид заявил, будто бы у него есть свидетельства нескольких рабов и метеков, которые донесли, что Алкивиад и в другом случае изуродовал статуи богов, стало быть, и этот случай - его проделки в пьяном виде. И еще не все. Андокид прослышал, будто у себя дома Алкивиад разыгрывал Элевсинские мистерии.

4-й  а ф и н я н и н. И это все Алкивиад, наш стратег, вдохновитель похода афинских кораблей с войском в Сицилию, готовых уже к отплытию? Дел у него мало?

2-й  а ф и н я н и н. Я говорю только о том, о чем Андокид толкует.

4-й  а ф и н я н и н. Андокид толкует, бегая по площади, а Фессал, сын Кимона, уже подал жалобу с обвинением Алкивиада в поругании Деметры и Коры.

3-й  а ф и н я н и н. Это очень серьезное обвинение. Что там гермы!

4-й  а ф и н я н и н. В таком бесчинстве с гермами должна быть причина, а не просто буйство молодых людей, переходящих все границы разумного под влиянием чистого, не смешанного с водой вина; но чтобы они бегали по всему городу, да еще впотьмах, а ночи ныне темные, новолуние, - это уж слишком. Скорее можно подумать на коринфян.

3-й  а ф и н я н и н. И правда! Ведь сиракузяне были колонистами Коринфа, и у коринфян есть весьма веские причины задержать или сорвать поход афинских кораблей с войском в Сицилию. Как ни суди, случай с изуродованием герм - дурное предзнаменование, и день отплытия благоразумно перенести на более поздний срок.

4-й  а ф и н я н и н. Чтобы в Сиракузах успели прознать о походе заблаговременно. Нет, нет, тут вам уже не шутки Алкивиада!

                 Показываются Критий и Ферамен.

К р и т и й. А где Андокид?

Ф е р а м е н. Ты не слыхал? У дома Андокида стоит герма, одна не тронутая среди прочих поблизости. Друзья Алкивиада среди судей, чтобы отвести от него подозрения, заявили архонту-базилевсу, что Андокид должен объяснить, почему его герма одна цела, а другие изуродованы; его вызвали в суд и тут же посадили в тюрьму.

К р и т и й. Он выдаст нас!

Ф е р а м е н. Не думаю. Ведь в этом случае все мы погибли, и он первый; оставшись вне подозрений, мы скорее можем спасти его, тем более, как слышно, Алкивиад совершил куда более серьезное преступление - профанацию Элевсинских таинств. О гермах скоро забудут.

К р и т и й. Как! Не стоило нам вмешиваться в ход событий?

Ф е р а м е н. Тсс!

К р и т и й. Теперь Алкивиаду впору скрыться и, вместо похода в Сицилию, отправиться в изгнание.

Ф е р а м е н. Да, узнав об иске Фессала, Алкивиад, говорят, испугался, ускакал в Пирей, где собрались войска, но, услышав, что матросы и тысяча гоплитов из аргивян и мантинейцев говорят открыто, что они отправляются в далекий поход за море только из-за Алкивиада и не потерпят какой-либо несправедливости по отношению к нему, ободрился и явился в суд, чтобы выступить с защитой.

К р и т и й. Назначен суд?

Ф е р а м е н. Нет. Архонт и многие из судей догадались, - я с ними успел переговорить, - что народ, поддержав Алкивиада с походом в Сицилию, будет снисходителен к нему, и ему легко удастся оправдаться, и решили судебное разбирательство затянуть и даже отложить до возвращения Алкивиада с похода, что, конечно, его не устраивает, и он намерен сейчас выступить на Народном собрании.

К р и т и й. На чем же он станет настаивать?

Ф е р а м е н. Ясно, на чем: на снятии с него обвинений.

К р и т и й. А ты выступишь?

Ф е р а м е н. Лучше бы тебе выступить, Критий.

К р и т и й. Мне народ не поверит, ведь во мне видят противника демократии и Алкивиада. Выступить должен ты, Ферамен.

Ф е р а м е н. Да. Первым выступит Никий. Он воспользуется случаем и предложит отложить поход. Вот он идет к трибуне. (Уходит.)

4-й  а ф и н я н и н (надев на голову миртовый венок). О мужи афиняне! Вы не послушались меня и против воли назначили стратегом, чтобы своей осторожностью и, надо думать, мудростью, свойственной старости, я уравновесил пылкость Алкивиада. Видно, и боги не одобряют сицилийского дела. В изуродовании герм, кто бы это ни сделал и какую бы цель ни преследовал при этом, нельзя не видеть дурного предзнаменования. При таковых обстоятельствах разумно отложить поход в Сицилию, по крайней мере, на какое-то время. Вы видите, уже по всему городу на воротах висят изображения, напоминающие вынос покойников, завтра, в день отплытия кораблей в поход, женшины, справляя праздник Адониса, станут распевать похоронные песни, бить себя в грудь, подражая погребальным обычаям. О мужи афиняне! Нельзя не видеть, что все знамения не благоприятствуют нам!

Гул одобрения и смятения. К трибуне выходит Ферамен.

Ф е р а м е н (в миртовом венке). О мужи афиняне! Все важнейшие решения в связи с сицилийским делом приняты; снаряжены корабли, собраны войска, избраны стратеги, назначен день отплытия. Нежданно происходят происшествия, весьма странные: изуродование герм по всему городу за одну ночь и якобы розыгрыш Элевсинских мистерий, - и все это приписывается Алкивиаду, известному всякими шалостями в пьяном виде. Я не говорю, - это дело судей, - он виновен или нет. Но нелепо было бы, чтобы человек, выбранный полновластным стратегом таких крупных сил, теперь, когда войско и союзники уже готовы к выступлению, терял драгоценное время, ожидая, пока окончится жеребьевка судей и судебная процедура, отмеряемая водяными часами. Итак, пусть он теперь отплывает в добрый час, а после окончания войны явится сюда, чтобы защищаться согласно тем же законам.